вернёмся к началу?

2 июля.

Вчера в Москву прибыл Главный маршал авиации Индии Лал в качестве гостя маршала Кутахова. На 6 июля запланирован приезд индийского гостя в ЦПК в сопровождении генерала Ефимова.

Сегодня был в Центре, беседовал с Николаевым и Севастьяновым о предстоящих в ближайшие дни приемах и встречах с их участием. Завтра состоится торжественный прием космонавтов в Кремле.

4 июля.

В честь успешного завершения полета «Союза-9» вчера состоялся правительственный прием в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца. На приеме были все члены и кандидаты Политбюро, министры, академики, космонавты, конструкторы, инженеры, рабочие - всего около 900 человек. Брежнев произнес небольшую речь о значении полета и дал высокую оценку технике, космонавтам и всем, кто готовил и проводил полет. Подгорный зачитал указы о награждении космонавтов. Николаев и Севастьянов в коротких выступлениях поблагодарили правительство и ЦК за высокие награды и присвоенные им звания. Маршалы, генералы, министры, академики и десятки друзей поздравляли и меня с большой новой победой в космосе. Приятно было принимать поздравления, но меня ни на минуту не оставляла мысль о том, что наши достижения могли бы быть гораздо значительнее, если бы восторженно приветствующие космонавтов Устинов, Гречко, Захаров, Келдыш, Смирнов, Сербин и другие руководители хотя бы чуть-чуть больше уделяли внимания космосу, и не от случая к случаю, а, что называется, в рабочем порядке.

С удовольствием прочитал и одобрил рукопись повести Юрия Летунова «Мой космодром». В повести уйма ценнейшего исторического материала: записи выступлений космонавтов, бесед с ними и специалистами на космодроме и т.п.

Сегодня вечером в Центре имени Гагарина провели встречу с экипажем «Союза-9». Николаев и Севастьянов выступили с краткими докладами о полете, потом были хороший концерт и дружеский ужин. На встрече присутствовали все космонавты, офицеры Центра и много гостей из промышленных и научных организаций.

6 июля.

Сегодня Мишин, Пашков, Бурназян, Мозжорин, Николаев, Севастьянов, я и другие были у Келдыша. Прочитали и откорректировали выступления Келдыша, Газенко, Николаева и Севастьянова на предстоящей пресс-конференции. Договорились, что проведем ее в МГУ 9 июля в 15 часов.

В субботу на вечере в ЦПК и сегодня в Академии наук Николаев и Севастьянов по нескольку раз обращались ко мне со словами благодарности за оказанное им доверие, за помощь в подготовке к полету и за управление полетом «Союза-9». Николаев, в частности, сказал: «Дорогой Николай Петрович! Я и моя семья в неоплатном долгу у вас за все то, что вы для нас сделали, за повседневное внимание и помощь, которые вы нам оказываете». Мне было неудобно слушать излияния Андрияна и Виталия и отвечать на их объятия и поцелуи, я предупредил ребят, что и впредь буду больше отчитывать их, чем хвалить. Героев космоса все безудержно прославляют, но редко кто решается замечать присущие им недостатки. А моя роль в том и заключается, чтобы развивать в космонавтах лучшие их качества и отсекать все сомнительное и наносное.

8 июля.

Был вчера в полку на полетах. Полеты проводились в две смены: с 8:00 до 13:00 летали МиГ-21, а с 13:30 до 18:00 - Л-29. Вчера летали 16 космонавтов, из них четверо самостоятельно пилотировали боевые истребители МиГ-21. Беседовал с командиром полка полковником Лавровым Михаилом Николаевичем. Он уже зарекомендовал себя как отличный летчик и хороший руководитель. Хорошее впечатление производит и новый инженер полка подполковник Симонов. Полк работает нормально, но есть трудности с ремонтом аэродрома, а также с вводом в строй новых самолетных стоянок и служебных зданий. Не совсем удобны для полка и космонавтов полеты в субботние дни. Лавров просит выделить для ночных полетов понедельники, а для дневных - среды и пятницы, но против такого распределения летных дней возражает транспортная бригада. Придется решить этот вопрос через Главкома.

10 июля.

Вчера в МГУ провели пресс-конференцию экипажа «Союза-9». Севастьянов и Газенко выступили хорошо, а Николаев - удовлетворительно. Как всегда, хуже всех выступал президент АН СССР М.В.Келдыш.

Перед поездкой в МГУ я встречался с Терешковой и Николаевым, они просили организовать поездку в Ленинград, а с 25 июля - отпустить их на отдых в Сочи. Я пообещал им и то и другое, а потом завел с Николаевым разговор (намеренно в присутствии Терешковой) о недостатках в его работе как заместителя начальника ЦПК - о недостаточности его усилий по укреплению дисциплины среди космонавтов, о слабой требовательности к подчиненным и личных нарушениях режима (курение, выпивки, недооценка занятий физкультурой и т.п.). Валя и Андриян признали, что они еще сделали далеко не все возможное для укрепления Центра, и обещали активнее помогать мне в этом деле.

Сегодня Главный маршал авиации Индии Лал заканчивает свой визит и улетает на родину. Я, к сожалению, встречался с ним только один раз и сегодня не смогу проводить его (на 16:00 назначена встреча в ЦК ВЛКСМ с экипажем «Союза-9»). Генерал Ефимов рассказал мне о поездке Лала в ЦПК имени Гагарина. При встрече с маршалом Гречко Лал дал очень высокую оценку ЦПК и благодарил министра за предоставленную возможность ознакомления с космической техникой. Приходится только сожалеть, что наш министр до сих пор не нашел времени ознакомиться с ЦПК.

11 июля.

Экипаж «Союза-9», Кузнецов, Крышкевич и я были вчера на приеме в ЦК ВЛКСМ. Е.М.Тяжельников, как всегда, блестяще провел собрание, высказав теплые, нестандартные приветствия Николаеву и Севастьянову. Удачно выступали земляки космонавтов из Чувашии и Сочи и представитель «Пионерской правды». Николаев хорошо рассказал о полете «Союза-9». Севастьянов выступил с очень интересным рассказом о бытовых деталях длительного орбитального полета, об особенностях взаимоотношений между членами экипажа, о своих мыслях при наблюдении Земли из космоса. Он сказал примерно следующее: «Когда мы принимаем пищу в земных условиях, то обычно делаем это, сидя за столом, а когда разговариваем, то, обращаясь к собеседнику, смотрим ему в глаза, поворачиваем голову в его сторону. В условиях невесомости мы часто обедали в положении «голова к голове» или один из нас «сидел» на потолке, а другой - на стенке корабля. Во время разговоров не возникало желания занять какое-либо определенное положение относительно собеседника: вести разговор удобно в любой позе. Меня особенно настойчиво терзала мысль о том, что наша планета очень мала. На Земле у человека, находящегося в лесу, в поле или в большом городе (особенно при прогулках пешком), никогда не возникают мысли об ограниченности видимого пространства - наоборот, часто оно кажется непомерно большим и даже безграничным. В космосе, когда за полтора часа облетаешь весь земной шар, когда видишь, что три четверти планеты покрыты водой, а материки кажутся небольшими островами среди безбрежного океана, особенно остро ощущаешь, что планета Земля - наш родной дом - совсем не большая, что ее надо беречь и как можно лучше использовать все имеющиеся возможности для мирной, более обеспеченной и высококультурной жизни людей».

Подобные мысли высказывались всеми нашими космонавтами, побывавшими на околоземной орбите. Гагарин, например, сказал: «Планета наша очень небольшая, и мы обязаны осознать, что все люди Земли - это большая семья народов в маленьком доме, что мы должны хранить этот дом от пожаров и войн, должны научиться лучше понимать друг друга и жить в мире». Аналогичные мысли высказывали неоднократно и американские астронавты Фрэнк Борман и Нейл Армстронг во время своего пребывания в СССР.

Да, космонавты и астронавты правы. Лет 30-40 тому назад, когда десятки и сотни летчиков моего поколения мечтали, как говорил Чкалов, «облететь вокруг шарика», когда мы еще не пытались осваивать Северный и Южный полюсы планеты, когда Австралия и Южная Америка казались нам краем света, тогда даже нам, летчикам, Земля казалась огромной. Но сегодня, когда космонавты летают со скоростью 30 тысяч и более километров в час, совершая за один полет несколько десятков и даже сотен витков вокруг «шарика», Земля стала в сотни раз «меньше», а Австралия, Южная Америка и оба полюса так «приблизились» к Москве, что стали достижимыми через каких-нибудь 6-10 часов полета на самолете. В таких условиях не только у космонавтов, но и у всех людей Земли должно бурно нарастать стремление к сближению народов и отвращение к войнам и ко всему тому, что разделяет граждан разных стран.

14 июля.

Вчера с 10 часов утра Николаев, Севастьянов и я были на встрече в редакции «Известий». Встреча прошла хорошо. Отвечая на вопросы журналистов, космонавты вспоминали такие интересные особенности полета, какие не найдешь в официальных отчетах, но которые, несомненно, представляют и научный интерес. Николаев, к примеру, сказал: «Ноги в космосе не нужны, при длительном полете они превращаются во вторую пару рук, а при полетах с большей, чем на «Союзе-9», продолжительностью ноги превратятся в два хвоста». Интересные детали «космического» быта отметил и Севастьянов: «В условиях длительной невесомости у человека вырабатываются новые (неземные) навыки передвижения, ведения разговора, сна, питания. Например, во время еды одновременно держишь в руках хлеб, банку с консервами, нож и другие предметы; увидев летающую крошку хлеба, не станешь ловить ее рукой, а подплываешь к ней и, как рыба, ловишь ее ртом».

Из редакции мы поехали в Институт авиационной и космической медицины, где врачи и специалисты более двух часов «мучили» космонавтов детальными расспросами об их самочувствии и работоспособности в космосе, условиях быта в длительной невесомости и ощущениях в первые часы и дни после возвращения на Землю.

В 15 часов я отпустил ребят отдыхать, а сам поехал в ЦПК на собрание партийного актива. Партактив прошел хорошо, в прениях по докладу Н.Ф. Кузнецова выступили 11 коммунистов. В выступлениях были затронуты основные вопросы развития Центра: ускорение строительства служебных зданий, укрепление учебной базы, борьба за образцовый порядок в гарнизоне, необходимость резкого усиления воспитательной работы со всеми категориями личного состава. Я остался ночевать в ЦПК. Вчера вечером и сегодня утром мы вместе с Кузнецовым обошли основные объекты строительства и наиболее важные служебные здания - штабы, учебные классы и лаборатории, ангары и приангарные помещения, стоянки самолетов, ТЭЧ (технико-эксплуатационная часть. - Ред.) полка и другие. Последний раз я проводил подобный осмотр в апреле, за три месяца личным составом Центра и полка многое сделано, общее состояние дел вполне удовлетворительное. Но есть еще и немало недостатков, упущений и нерадивости, далеко не все начальники управлений, отделов, эскадрилий проявляют постоянную жесткую требовательность к подчиненным.

16 июля.

Сегодня Николаев и Севастьянов выступали в ГУКОС перед ракетчиками. В зале было много офицеров, вместе с которыми уже более десяти лет мы готовим и осуществляем пилотируемые полеты. Космонавты горячо благодарили ракетчиков за их заботы по подготовке пуска «Союза-9» и участие в управлении длительным полетом. Затем в более узком кругу, в присутствии генералов Карася, Максимова, Агаджанова и других, мы высказали руководству ГУКОС наши претензии по поводу отсутствия заказа на изготовление новой серии кораблей «Союз». Севастьянов и Николаев очень убедительно выступили за продолжение полетов на «Союзах». Карась и Максимов пытались объяснить отказ от строительства «Союзов» необходимостью ускорения работ по транспортному кораблю 7КС (для открытых публикаций этот корабль, создававшийся на базе опыта разработки и эксплуатации кораблей «Союз», получил наименование «Союз Т». - Ред.). Мы опровергали эти доводы одним аргументом: «Союз» - проверенный, надежный корабль, а 7КС существует пока только на бумаге (корабли серии «Союз Т» предназначались в основном для челночной связи с долговременными орбитальными станциями «Салют»; первый пилотируемый полет корабля «Союз Т-2» к станции «Салют-6» состоялся лишь в июне 1980 года. - Ред.). Договорились с генералом Карасем в ближайшие дни провести деловую встречу специалистов ВВС и ракетных войск с целью обсудить наши планы на будущее.

Вечером мы были в торгпредстве ГДР. Торгпред ГДР Кербер был очень польщен визитом космонавтов и преподнес им много интересных подарков.

18 июля.

Вчера был в радиокомитете - прослушал записи выступлений Гагарина, Титова, Комарова, Беляева, Леонова, Феоктистова и других космонавтов. Одобрил инициативу работников радиокомитета: издать в ближайшее время набор пластинок с выступлениями всех наших космонавтов.

Вечером на ВДНХ в павильоне «Космос» прошла встреча космонавтов с телезрителями. Во встрече участвовали Николаев, Севастьянов, Терешкова, Береговой, Газенко, Попов, деятели науки, артисты, корреспонденты. Телепередачу вел Юрий Фокин. В помещении была жуткая духота - все обливались потом и чувствовали себя, как рыбы на раскаленной сковородке. Организация и подготовка передачи оставляли желать лучшего. Думаю, что и телезрители были от нее не в восторге.

22 июля.

Сегодня утром вернулся на «Стреле» из Ленинграда - меня срочно вызвали в Москву для участия в заседании ВПК по вопросу о готовности долговременной орбитальной станции.

Николаев, Севастьянов и я выехали с семьями в Ленинград в ночь на 20 июля по приглашению первого секретаря обкома В.С.Толстикова. Главная цель поездки - посмотреть исторические места и отдохнуть, а попутно рассказать ленинградской общественности о полете «Союза-9». Всего нас собралось девять человек: Андриян с Валей и Аленкой, Виталий с женой Алевтиной Ивановной и я с Мусей, Олей и Колей. Муся была в Ленинграде только один раз в 1934 году, Николаев и Севастьянов были в нем только проездом, а мои внуки еще не успели побывать в этом прекрасном городе, так что мое предложение о поездке все встретили с восторгом.

Утром 20 июля на Московском вокзале Ленинграда нас встретили секретари обкома, член Военного совета округа генерал-полковник Можаев, командующий Воздушной армией генерал-лейтенант Бабаев и другие товарищи. Разместили всех нас на обкомовской даче на Каменном острове. Сразу после завтрака мы согласовали программу нашего трехдневного пребывания в Ленинграде с секретарем обкома по пропаганде З.М.Кругловой. Мы запланировали посещение Смольного, крейсера «Аврора», Петропавловской крепости, Исаакиевского собора, памятника и домика Петра I, Эрмитажа, Пискаревского кладбища, Марсова поля, Летнего сада, а также поездки в Разлив и Петродворец. Кроме того, мы предусмотрели выступления космонавтов перед городским активом и военнослужащими гарнизона, посещение Балтийского завода и встречу с телезрителями.

За первые два дня нам удалось почти полностью выполнить намеченную программу. Николаев и Севастьянов с большим интересом знакомились с историческими памятниками города и охотно выступали, но к вечеру заметно уставали. Очень хорошо выступала Терешкова, удачно рассказывал отдельные эпизоды полета на «Союзе-9» Севастьянов, выступления Николаева были вяловатыми. После встречи с телезрителями мы все поднялись на телевизионную башню и осмотрели Ленинград с высоты 190 метров. Примерно в трех километрах от башни хорошо просматривался прямоугольник Комендантского аэродрома, а рядом с ним - небольшая роща, где Пушкин стрелялся с Дантесом. В 1927 году, будучи курсантом летной теоретической школы (в шутку ее называли «теркой»), именно здесь, на Комендантском аэродроме, я впервые сел в самолет и учился управлять им на земле - осваивал рулежку. Караульную службу на Комендантском аэродроме несли курсанты «терки», и мне не раз приходилось проходить в пешем строю от улицы Красных курсантов (Петроградская сторона) до аэродрома... С телебашни мы направились к мосту Лейтенанта Шмидта, где нас ждал катер командующего Балтийским флотом. На причале Балтийского завода осмотрели океанское судно «Космонавт Юрий Гагарин», его оборудование еще продолжается, а когда оно будет закончено, этот корабль станет флагманом эскадры, предназначенной для обеспечения космических полетов. Затем мы отправились на катере в Петергоф. Большие толпы любопытствующих мешали нам осмотреть парк, дворцы и фонтаны, было жарко и душно, но даже эти неудобства не испортили общего приятного впечатления от посещения Петергофа.

Жаль, что мне лично не удалось полностью завершить программу поездки. Я настоял на том, чтобы все, кроме меня, остались в Ленинграде до вечера 22 июля.

23 июля.

Утром вместе с Левой и Людой встречал на вокзале Мусю с внуками и героев космоса. Поездкой в Ленинград все очень довольны. Коля особенно доволен подарком Ленинградского зоопарка - двумя маленькими попугаями.

Сегодня среди ночи меня разбудил телефонный звонок из милиции: Герман Титов опять совершил грубейшее нарушение правил уличного движения, управляя автомашиной в нетрезвом состоянии, и безобразно вел себя с милиционерами. Фактически Титов не выполнил приказ Главкома, запрещающий ему в течение года управлять самолетом и автомашиной. Титову потворствуют Кузнецов, Крышкевич, Пашков, Леонов и другие: все они знали, что он в нарушение приказа продолжает ездить на машине, и ни один из них не доложил мне об этом.

29 июля.

Почти целую неделю не прикасался к дневнику: много работал в ЦПК и кроме того участвовал в работе 4-й Военно-научной конференции ВВС, проходившей в течение двух дней в Монино. На конференции рассматривались вопросы завоевания господства в воздухе, основной доклад сделал Кутахов, выступали Ефимов, Силантьев, Мишук, Полынин, Пстыго, Решетников и другие. В работе конференции принимали участие Вершинин, Красовский, Руденко, Скрипко и все командующие воздушными армиями. Борьба ВВС за превосходство в воздухе рассматривалась изолированно от действий других видов Вооруженных Сил и без применения ядерного оружия. И то и другое - ошибка: в современных условиях завоевать господство в воздухе можно только в результате внезапного нападения всеми силами и средствами коалиции, любая другая попытка грозит грандиозным провалом и поражением. Опыт военных действий во Вьетнаме и на Ближнем Востоке не дает никаких оснований для построения схемы начала будущей большой войны. Ясно одно: внезапно и всеми силами напавшая сторона будет иметь решающее преимущество.

Сегодня состоялось, наконец, заседание ВПК по долговременной орбитальной станции. Заседание вел Л.В.Смирнов, присутствовали многие министры, от Министерства обороны были Герасимов, Пономарев, Карась и я. Основной доклад о готовности ДОС №1 и №2 сделал Сергей Осипович Охапкин. Он сообщил, что из-за задержек с поставкой узла стыковки и многих других систем изготовление кораблей 7КС и ДОС №1 и №2 отстает от плановых сроков на два месяца. Общая продолжительность существования ДОС на орбите будет составлять (по расчету) 70-80 суток. Станция выводится в космос ракетой УР-500, через 8-10 суток стартует «семерка» с пилотируемым транспортным кораблем 7КС, корабль стыкуется со станцией и экипаж переходит в нее по внутреннему лазу. После 30-суточного пребывания на ДОС экипаж на корабле 7КС возвращается на Землю, а через несколько дней на станцию доставляется другой экипаж.

В принципе планируемое пребывание экипажа на станции продолжительностью 30 суток нас вполне устраивает, но если пуск ДОС №1 состоится в 1971 году и до него не будет новых длительных полетов на «Союзах», то рассчитывать на возможность обеспечения 30-суточного пребывания космонавтов на орбите нереально, - в этом случае мы будем настаивать, чтобы длительность полета экипажа на станции не превышала 20 суток. Л.В.Смирнов высказал требование вывести в космос ДОС №1 в феврале 1971 года (до 24-го съезда КПСС). Я уверен, что пуск ДОС №1 не состоится раньше мая, но космонавтов мы тем не менее подготовим для полета на ней к 1 февраля.

30 июля.

В ЦПК закончено написание и оформление отчета о полете «Союза-9». Николаев подписал отчет и сегодня с Валей и Аленкой вылетает на отдых в Сочи (Севастьянов улетел туда еще 25 июля). На этом эпопею длительного космического полета на «Союзе-9» можно считать в основном законченной. Однако его значение еще недостаточно оценено: многие (в том числе и Мишин) не понимают, что 18-суточным полетом Николаева и Севастьянова вскрыты такие отрицательные влияния невесомости на организм человека, которые окажут очень существенное воздействие на планирование и подготовку длительных пилотируемых полетов в космос. Нужны новые длительные полеты (три, пять, а лучше десять), которые могли бы дать нам надежные данные о предельных возможностях пребывания человека в условиях невесомости и позволили бы нащупать пути защиты от ее вредных влияний.

31 июля.

Сегодня я последний раз выступил в защиту Германа Титова. За девять лет пребывания в ЦПК Титов совершил более десятка грубейших дисциплинарных проступков, связанных с выпивками, нарушением правил уличного движения и пр. Он дважды отстранялся от должности и получал строгие взыскания как по строевой, так и по партийной линии. Главный маршал авиации К.А.Вершинин предупреждал Титова о том, что в случае повторения им нарушений дисциплины мы будем ходатайствовать о лишении его мандата депутата Верховного Совета СССР и звания Героя Советского Союза. Титов обещал командованию ВВС, партийной организации ЦПК и товарищам по службе, что он возьмет себя в руки, прекратит выпивки и больше не допустит промахов в своем поведении. После гибели Гагарина Титов года полтора держался прилично, но в октябре прошлого года сорвался: сел за руль автомобиля в нетрезвом виде и устроил дебош с милиционерами. За этот проступок он был строго наказан приказом Главкома и на один год отстранен от полетов.

Весной этого года Титов стал просить разрешения на поступление в академию Генерального штаба. Я советовал ему не уходить из Центра, но он через Кутахова и Иванова добился согласия маршала Гречко на перевод в академию. До начала занятий в академии остался один месяц, и вот 22 июля Титов вновь садится за руль автомобиля в нетрезвом виде и грубо нарушает правила уличного движения (передо мной лежат рапорт старшего инспектора ГАИ и доклад об этом происшествии коменданта города Москвы генерала Астахова).

Сегодня я говорил с Германом один на один и предупредил его, что беседую с ним с глазу на глаз в последний раз и что в будущем, если потребуется, я буду разговаривать с ним только при свидетелях. Я напомнил Титову о наших многочисленных предупреждениях и о том, что его уже не избрали в Верховный Совет, что он катится по наклонной плоскости и что все это может окончиться для него очень печально. Титов сказал: «Мне стыдно, что я не сдержал данного мною слова... Я не буду оправдываться, а прошу только последний раз дать мне возможность исправления и разрешить учиться в академии». На просьбу Германа я ответил так: «Я готов в последний раз поверить твоим обещаниям и сделать все для того, чтобы дать тебе возможность учиться в академии Генерального штаба, но для этого ты должен выполнить три условия: во-первых, откровенно рассказать, где и с кем выпивал вечером 22 июля; во-вторых, немедленно отдать мне водительские права и ровно год не садиться за руль автомашины; в-третьих, немедленно написать рапорт с просьбой о замене квартиры в Звездном на квартиру в Москве».

Титов согласился выполнить все три условия. Он рассказал, что в тот вечер был в Купавне на даче главного редактора журнала «Авиация и космонавтика» полковника Асташенкова. Кроме хозяина дачи там были еще писатель Семенихин и заместитель Асташенкова полковник Ковалев. За разговором все понемногу выпили сухого вина. В 9 часов вечера Ковалев и Семенихин попросили Германа подвезти их в Москву, и он не решился отказать им в такой просьбе. Титов, бесспорно, виноват в этом происшествии, но не менее его виноваты и Асташенков, Ковалев и Семенихин, спровоцировавшие Германа на управление автомашиной после выпивки.

Герман положил на стол передо мной свои водительские права и твердо обещал, что ровно год не будет садиться за руль. Я глубоко убежден, что Титову нельзя разрешать езду на машине до тех пор, пока он совершенно не прекратит выпивки (у него было много дорожных происшествий, связанных с употреблением спиртного). Я не имею формального права запретить офицеру управлять автомобилем, но в данном случае я сделал это в интересах самого Титова.

Титов выполнил и третье мое условие, на котором я настаивал также в интересах самого Титова. Живя в Звездном и тратя каждый день по 3-4 часа на поездки в Москву и обратно, он не сможет отлично учиться в академии, да и ежедневная езда на служебном автомобиле, особенно в осенне-зимний период (дожди, гололед), сопряжена с риском попасть в новые автопроисшествия.

Сегодня же я убедил Мороза, Ефимова и Кутахова в том, что нужно еще раз поверить Титову и дать ему возможность исправиться. Я понимаю, что многие могут обвинить меня в излишней мягкости по отношению к Титову, но ведь дело не только в этом: Титова знает весь мир - он был и остается гордостью советского народа, и нам, его друзьям и старшим товарищам, да и всем советским людям будет очень обидно и больно, если он покатится и дальше вниз, а мы ничего не сделаем, чтобы не допустить развенчания высокого звания космонавта-2. У меня нет твердой уверенности, что Титов исправит свое поведение за время учебы в академии Генштаба, - больше того, я опасаюсь, что его падение будет продолжаться, но я обязан и буду делать все возможное для того, чтобы избежать печального конца.

далее
к началу
назад