Содержание

«ШЛИ со временем»
1947-1997

«Статус Школы летчиков-испытателей должен существенно измениться»

Эдуард Павлович КНЯГИНИЧЕВ

   Из 68 лет 47 Эдуард Павлович Княгиничев посвятил служению ее величеству Авиации.
   Не правда ли, Княгиничев всегда узнаваем? Стать, принципиальность, ответственность, настойчивость — он сочетает все качества опасной и романтической профессии. Свидетельство тому — эти фотографии — этапы его пути.
   Нашему знакомству срок был отведен недолгий — 2-3 часа, но за скромным рассказом (и тем, что осталось за газетными строками) — большая жизнь нашего земляка, летчика, Героя. И каждое слово этого человека, поверьте, войдет в историю Большой Авиации.

   Учился в школе № 1 поселка Стаханово. Отец — профессиональный строитель: строил Казанский авиационный завод, затем — ЦАГИ, ЛИИ. Когда началась война, семья жила на ул. Осипенко, которая тогда состояла из двухэтажных деревянных домов. Людей на аэродроме было много, особо жить им было негде: у нас на квартире остановился целый экипаж Ли-2. Он летал с аэродрома и к партизанам, и в осажденный Ленинград. Пацаном я напрашивался с ними полетать. Мама не отпускала. А однажды тайком от нее, ночью, они меня все-таки взяли с собой в Ленинград, через линию фронта. Вот таким был мой первый шаг в авиации, правда пассажиром. А мои крестные отцы — экипаж Ли-2 — однажды ушли в полет и больше не вернулись — погибли. Отец с войны тоже не вернулся, мама осталась с четырьмя мальчишками.
   Конечно, на выборе профессии сказалась и пропаганда. Помните: «летать выше всех, дальше всех, быстрее всех»; «путь летчика — тернистый путь, и если он его пройдет — он увенчается лаврами»; «за летчиков мы должны стоять горой»... Рядом аэродром, полеты, звук, авиация, вызывающие у большинства мальчишек особую зависть... Конечно, и женщины сыграли не последнюю роль: девчонки на танцах смотрели на летчиков огромными восхищенными глазами...
   В войну было не до учебы — к 1946 г. закончил только 6 классов и пошел учиться в Горьковскую спецшколу ВВС СА.
   Звание лейтенанта получил в 1952 г., окончив Омское высшее авиационное училище, после чего меня послали инструктором в г. Грозный. Чтобы стать настоящим инструктором, закончил там Высшие офицерские курсы летчиков-инструкторов. И десять лет, до поступления в Школу летчиков-испытателей, служил в высших учебных заведениях ВВС СА на должности летчика-инструктора.
   В Школу попал не сразу — были высокие требования: две рекомендации, 1-й класс, большой налет, возраст — из 28 желающих мог поступить только один. Попал как исключение - мне уже было 30 лет. Николай Иванович Нуждин, Сергей Тимофеевич Агапов и я работали инструкторами в одном училище. Нуждин первым попал в Школу, на три года раньше нас. Меня и Агапова, несмотря на запросы из ШЛИ, не отпускали из училища. Наконец в 1959 г. наша настырность руководству надоела — и мы поступили в Школу. А инструктором у меня стал Н.И.Нуждин, который к тому времени успел уже закончить ШЛИ.

   Наш 7-й набор а основном комплектовался из ребят с хорошим военным послужным списком: большинство прошло армейскую школу, летая но истребителях. Только трое из нос в прошлом специализировались но бомбардировщиках. О ШЛИ у меня остались очень хорошие воспоминания. Мне довелось полетать на 12 различных типах самолетов. К знакомому мне Ил-28 добавились Ли-2, Ил-12, Ил-14, Ил-18, Як-25, Ту-4, Ту-104, Ту-16, МиГ-15, МиГ-17, МиГ-19. По современным меркам обучение было очень дорогое, но проблем не было ни с керосином, ни С самолётами и их обслуживанием. Тогда не было ни тренажерных классов, ни специальных стендов. Однако технические недостатки компенсировались высоким профессионализмом преподавательского, инженерно-технического и инструкторского состава. Главное, что я хотел бы подчеркнуть, — слушатели получали не только хорошую летную, но и психологическую подготовку. Это помогало им грамотно действовать в критических ситуациях. Из 22 человек нашего выпуска 13 получили почетные звания заслуженных летчиков-испытателей СССР, а четверо из них стали Героями Советского Союза.
   Особую роль в обучении летчика-испытателя играли «отцы-командиры», фронтовики. Их богатейший жизненный путь, большой опыт летно-испытательной работы были для нас образцом. Например, Амет-хан Султан преподал мне урок осмотрительности. Еще раньше меня удивляло, что перед полетом Амет-хан Султан всегда повязывал белый шарфик на шею. Ну не для красоты же? А в первом с ним полете он меня спросил: «А сколько Вы самолетов видели в воздухе?» — «Может, пять-шесть». — «Плохо. Вы должны лететь вперед, но не забывать смотреть и по сторонам. Больше крутите головой! Вы должны видеть «противника» и все, что вокруг происходит. Кто первый увидел — тот и победил».
   Был у нас еще один наставник — летчик-испытатель Шевченко. В зачетном полете на учебно-тренировочном истребителе МиГ-15 мне поставили «пятерку». Он подходит ко мне и говорит: «Молодец. А теперь я сяду первым пилотом, а ты на место инструктора, и знаешь что — закрой-ка меня колпаком». Я так и сделал. Он вел машину под колпаком, создающим ощущение облаков. Практически выполнял все фигуры пилотажа вслепую. Тут я понял, как важно научиться управлять самолетом в таких условиях. Конечно, это противоречило инструкциям. И все равно, с тех пор все фигуры я отрабатывал в «условиях плохой видимости» — под колпаком.
   Четверых — Рыбикова, Кржижановского, Слабчука и меня — взяли в ЛИИ. С ЛИИ и была у меня связано вся последующая жизнь до 1994 г.: летал на всех типах истребителей, бомбардировочной и транспортной авиации, а также на вертолетах. Повезло, первым командиром у меня был Юрий Гарнаев. Когда летали с ним, не только я, все молодые очень старались. А он говорил: «Ну что ты стараешься для меня — ты для себя старайся!»
   Со временем и я стал командиром отряда, а потом и начальником комплекса «А» — был назначен им на следующий день после гибели Олега Гудкова.
   В 1973 г. присвоили звание заслуженного летчика-испытателя СССР, а в 1974 г. за большие заслуги в проведении испытаний новых самолетов и проявленные при этом мужество и героизм присвоено звание Героя Советского Союза.
   В 1984 г. в Школу набрали курс слушателей - летчиков гражданской авиации. Ребята подобрались с серьезной школой, опытом, своими представлениями о профессии. Меня уговорили поработать у них инструктором. Пришлось и вертолетчиков переучивать, которые уже успели зарекомендовать себя за рубежом, и таких, как Михаил Марков. У этого парня была интересная судьба. В летчики он попал по комсомольской путевке, с БАМа — за ударный труд направили учиться в летное училище. Окончив его, летал на разных линиях и типах, в том числе на Ту- 134 по маршруту Таллинн — Сочи. Однажды на взлете из аэропорта Сочи у самолета в воздухе развалился один из двух двигателей. В сложнейших условиях Михаил смог успешно на одном двигателе развернуть и посадить машину. На борту оказалось руководство ГосНИИ ГА. Оно заинтересовалось четкой работой пилота и пригласило его к себе в институт, а оттуда дороги вели в ШЛИ. Так Марков оказался у меня в курсантах. Работать с такими ребятами — "тертыми калачами» — было не легко, но очень интересно.

   В 60-е гг. мне удалось закончить Московский авиационный институт. Если бы судьба распорядилась так, что отпущенный мне срок летной работы пришлось бы сократить, — без работы, наверное, не остался — стал бы инженером. К сожалению, не у всех моих коллег такой шанс был. Если говорить о будущем Школы, то, может, в частности, этот факт приобретения смежной профессии надо бы и учесть. Нет ничего страшнее в один момент оказаться никому не нужным, без возможности дальше реализовывать себя. По моему мнению, и Школа летчиков-испытателей, ее статус должны существенно измениться. Она должна выделиться из ЛИИ, стать унитарным государственным предприятием. Оно могла бы и может стать базой не только для появления нового поколения российских летчиков-испытателей, но и экспертной и тренировочной базой для действующих пилотов. Ежегодное подтверждение высокого звания летчика-испытателя должно войти в систему и стать гарантией безопасности в самой опасной профессии. И этим должна заниматься Школа. Учитывая уникальность профессии летчика-испытателя и то, что в них нуждается Россия, считаю необходимым не только поддержать уже имеющуюся базу ШЛИ, но и всемерно развивать ее.

Материал подготовила Татьяна Фомина

< < «Наш пятый набор был самым большим» Притяжение неба > >

Рейтинг@Mail.ru Топ-100