Легендарная летчица-испытатель. Генерал ВВС. Герой Социалистического Труда. Кавалер многих орденов и медалей. Первая женщина-инструктор полетов. За обаятельной улыбкой и женственной внешностью — стальные нервы и железная воля. И это понятно: испытания, по жесткости способные сравниться с нацистскими пытками, которые приходилось выдерживать первым советским космонавтам, ломали самых крепких. Не выдерживали и уходили с травмами и нервным тиком десятки спортсменов, штангистов, летчиков... Она не сломалась.

И все же в космос ее не взяли. Но раз не позвали звезды, она выбрала небо.

Марину Попович, знаменитую женщину-летчика, знал весь Советский Союз. Она прилетела в Якутск на 80-летний юбилей съезда трудящихся женщин. Сегодня легендарная летчица в гостях у "ЯВ".

— Почему вы все-таки не полетели в космос?

— Потому что дочь у меня была маленькая. Приходят ко мне и говорят напрямик: "У вас маленькая дочь, и мы вас не возьмем". Я объявила голодовку. Тогда комиссия пошла на попятную: вот муж слетает, тогда и полетите.

— А не обидно сейчас? Терешкова полетела, и теперь ее знает весь мир. А ведь на ее месте могла быть Марина Попович.

— Да нет. Конечно, полеты в космос — это интересно! Но эти люди слетают раз-другой, а все остальное время — подготовка и подготовка. Зато я каждый день за штурвалом летала.

— А ваш муж? Он ведь был в одной группе с Гагариным, почему он не стал первым космонавтом?

— Решили, что полететь должен русский. Мы с Гагариным земляки, оба из Смоленской области. До полета никто и не догадывался, что у него такая обаятельная улыбка. Парень как парень. Он, как и многие космонавты, был очень низкого роста, 160 см примерно. Самым высоким был Попович — больше 170. Кабины тесные, поэтому космонавты подбирались из числа "невысокликов".

— Хитрить при прохождении комиссии приходилось?

— Когда мне было два с половиной года, Смоленск попал в оккупацию. И когда я поступала в летчики, умные люди посоветовали: не пиши в анкете, что в оккупации была. Я рискнула и не написала. Юрий Гагарин тоже. Кто знает, что было бы, если бы я честно заполнила анкету...

— Много ли женщин сейчас в космонавтике?

— Долгое время женщин вообще не хотели пускать в космос. Но Терешкова все-таки полетела. И не выполнила полетного задания! После нее женщины лет двадцать не летали. Пять лет назад полетела Елена Кондакова. Очень сильная женщина. Она отправилась в космос через два года после родов, все испытания прошла на "отлично".

— Что самое тяжелое в профессии летчика-испытателя?

— Тяжелее всего страшные перегрузки. Давление на сложных этапах полета — за 220, пульс — 157-160, температура тела повышается до 38,9 градуса. Как будто хорошим гриппом переболеешь, пока приземлишься. Поэтому и пенсионный возраст у пилотов — 45 лет. Часто требуется неженская сила. При отказе двигателя на "Антее" усилия по крену — 45 килограммов, по педали — 100 килограммов. Сейчас все управление стало автоматическим. Самолет может хоть вообще без пилотов взлететь, пройти весь маршрут и сесть. Но взлет и посадку принято все-таки на автомате не проходить. Летчик, как пианист, должен не только гаммы уметь играть. Иначе ведь и летать можно разучиться.

— И сколько вы отлетали?

— 35 лет. На испытательной работе двадцать лет. Испытывала в основном самолеты-истребители. Мне первой из всех русских женщин-летчиц довелось преодолеть звуковой барьер (скорость самолета — 1200 километров). От сверхзвукового самолета сильный шум, поэтому нам запрещали летать ниже двенадцати тысяч метров — в домах на земле вылетали стекла. Как-то в Тушино на испытаниях пришлось снизиться до десяти километров. В ближайших домах повылетали все стекла.

— Испытывать новые самолеты — нужно быть совсем, как сейчас говорят, безбашенным человеком. Поэтому вокруг летчиков-испытателей есть такой ореол романтичности. И в то же время каких-то реальных фактов мы знаем немного...

— Есть вещи просто страшные. Бывает, что на испытаниях гибнут люди. В течение нескольких секунд самолет просто разваливается в воздухе, это называется "флаттер". После такого выживают единицы. Вот, например, летчику Анохину повезло.

Создание воздушного судна нового типа стоит очень-очень дорого. "Антей", который мне пришлось испытывать, стоит столько золота, сколько весит — 240 тонн. Первый полет сразу дает кучу ответов на все вопросы. Взлет экспериментального образца сродни большому празднику.

После первого полета начинаются серьезные испытания, например, заход в "штопор". Это рискованный полет. Высаживают весь экипаж, оставляя на борту двух человек. Кроме обычной эксплутационной скорости полета, проводят пробы на экстренное снижение, необходимое, чтобы предотвратить гибель людей в случае аварии, на прочность. Для таких полетов обычно выбирают пустыри, пространство над озером.

— А комичные случаи бывали?

— Естественно! Столько историй у меня с работой связано. Вот однажды испытываем в Таллинне самолет Ан-12. На борту человек двадцать. Заходим на посадку. А в это время по связи так называемый "режим молчания" — никто не говорит, кроме командира. Ну, я запрашиваю курс, погоду. Они не отвечают. Я еще раз запрашиваю, уже таким железным командирским голосом. Они сообразили, ну раз спрашивает, значит, так надо. В общем, они подумали — стюардесса. А потом на летном поле увидели меня среди экипажа и говорят: а что это у вас стюардесса такая старая? Ну, я им ответила тогда! Стюардесса? ! Да еще и старая? !

Еще одна история у меня была. Летим, стекло оледенело. Я приказываю механику: "Спирт на лобовое стекло". А когда пускаешь спирт, стекло очищается, но спирта, конечно, тратится порядочно. За один раз примерно пол-литра. Я смотрю — винты оледенели, говорю: "Спирт на винты". Помощник говорит: "Да чтоб у меня руки и ноги отвалились. Спирт на винты изводить! Ни за что! " За секунду выливается литр — отказался категорически.

— У вас масса наград, всех и не перечислишь, какие самые последние?

— В этом году мне дали орден Александра Невского. Эту боевую награду давали всего 52 раза. А еще на 8 Марта мне подарили... Угадайте, что?..

— Наверное, шлем...

— Верно. Коллеги-летчики подарили мне современный защитный шлем. Это настоящее произведение искусства. Я поставила его на косметический столик и любуюсь.

— А еще у вас в биографии 101 рекорд. Многие не побиты до сих пор. Неужели не было страшно?

— Не знаю. После войны потребовались новые типы самолетов. Создали Ан-2 — маленький самолет для нужд сельского хозяйства. Ну, на нем гусей перевозили. Эдакая первая послевоенная "ласточка". И что вы думаете? Это самолет-долгожитель! Я поставила на нем рекорд — поднялась на высоту 12 тысяч метров. Пока мой рекорд не побит!

— Не было желания завязать с неспокойной жизнью?

— Однажды врачи у меня обнаружили инфаркт. Я вот о нем не знала, а они нашли. Я пришла к врачу и говорю: "Я летчик-испытатель, у меня железное здоровье. Если вы мне сейчас этот диагноз не снимете, я заявлю, что вам дали указание мне его поставить". Врач пообещал разобраться. Все-таки мне сняли диагноз. После этого я летала еще пять лет. Именно тогда установила 70 рекордов. Летала по принципу "Терять мне нечего!" Попович не выдержал, ушел от меня. Начальник АКБ Антонов говорил мне перед полетами: "Главное — вернись живой".

— Вы суеверный человек? Ежедневный риск заставил поверить в какие-то высшие силы?

— Я никогда не была атеисткой. Хотя я и не хожу в церковь, в душе у меня есть Бог. А что касается суеверий, то я очень трепетно к ним отношусь. Если забуду шлемофон, никогда не вернусь. Однажды я собралась лететь и обнаружила, что у меня оторвался рукав. Я эту форму не надела, хоть и очень хотелось... Однажды у нас смешной случай был. Собрались выруливать на взлет, а рулежную дорожку перебежала черная кошка. Я тут же старт остановила и заставила весь экипаж поворачивать шлемофоны на голове. Мне уже по рации кричат: "Что там у вас? " Я отвечаю: "Сейчас, взлетаем". Это ребята из авиаполка надо мной подшутили.

— Сейчас вы много пишете и даже привезли в Якутск новую книгу про НЛО.

— Да, я материал для нее собирала пятнадцать лет! В книге собраны не только факты и свидетельства очевидцев, но и масса технических статей. За книгу "НЛО над планетой Земля" получила премию Ломоносова.

— Вы верите в инопланетян?

— Я — очевидец. Но распространяться не буду. Все изложено в моих книгах.

— Если забыть про космос, вы успели реализовать все свои мечты?

— Знаете, у меня всегда была мечта побывать на Севере. Я даже деньги копила. Вот, думала, подкопила, скоро поеду. А тут — дефолт. И на эти деньги я купила две банки "Pepsi" и одно мороженое. Хорошо, что сейчас меня пригласили! Я привезла к вам массу разработок. У вас очень много здоровых людей, поэтому тесты надо начинать проводить с детского возраста. Давайте, дерзайте! Можете быть уверены, у вас теперь в звездном городке есть свой человек. А значит, полет космонавта из Якутии вполне реален!

— Есть в программе испытания на собранность: нужно решить задачу в условиях дикого шумового и светового стресса. Некоторые падали в обморок, у некоторых испытуемых эпилепсия обнаруживалась.

А есть еще "гестаповская пытка". Закрепляют тебя на столе, на все тело крепят датчики и постепенно опускают стол под углом в 90 градусов. Так и висишь определенное время.

И самое страшное — это параллельные качели Хилла. Где земля, где небо, различать перестаешь. Тут уж отсеивалась половина. В "центрифуге" твой вес увеличивается в девять раз!

Многие "ломались" в сурдокамере. В ней нужно было провести семь дней. Хотя американцы заявляли, что человек может выдержать максимум три дня. Нет часов, нет света. Никакой информации, слышно, как кровь бежит по венам. И нужно не просто отсидеть определенное время, а решить серию заданий. Первые сутки я спала, а на вторые начала решать задачи. На третьи сутки начала плакать, но, вспомнив, как били немцы во время войны, взяла себя в руки. Сорок дней проходила комиссию. Вернулась в Москву, еду в трамвае и думаю: как хорошо, как приятны эти толкотня, шум, гам...

Беседовала Татьяна БРИЗ