1958-1996
Лётчик-испытатель 2-го класса (1992), капитан.
Родился 28 июля 1958 года в городе Сураж Брянской области. Его отец был военным. Удивительная Камчатка, где он учился до 10-го класса, навсегда запала ему в душу, горы стали его второй любовью после авиации. Он всерьез задумывался о поступлении в Горный институт, чтобы стать вулканологом. Но школу уже закончил в Йошкар-Оле (Марий-Эл). Старый камчатский друг Валерка «сагитировал его пойти в летчики». «Выше гор только небо», и в 1975 Володя поступает в Качинское высшее училище летчиков. Красивая черноглазая одноклассница Татьянка дождется его, и после Качи судьба Володи станет ее судьбой. Первого сына она назовет в его честь.
После окончания училища (1979) он служит в строевых частях ВВС в Прибалтике, Германии. 1987 год стал одним из самых счастливых: сбывается мечта Володи – он поступает в Школу летчиков-испытателей, вскоре рождается его второй сын Миша.
После окончания ШЛИ, с мая 1989 — на лётно-испытательной работе в ЛИИ. С 1992 — заместитель начальника ШЛИ по лётной части.
Провёл ряд сложных испытательных работ на самолётах-истребителях по тематике института.
Он из когорты незаменимых. Его любимая фраза: «Люблю профессионализм». Если учиться кататься на горных лыжах, то по уникальным французским книжкам-пособиям, если читать Кастанеду, то так, чтобы мог цитировать, если изучать компьютер, то до совершенства.
Летное мастерство не возникло само по себе и давалось ему прежде всего фантастической работоспособностью. Мистер Совершенство с летным прозвищем Slick (блеск), которое дали ему летавшие с ним американцы, остался непостижимой загадкой, мистером Х даже для близких, Мистика и реальность ходили рядом с ним.
А.Ю.Гарнаев вспоминает: «Почти любой его полет – от ординарных тягучих транспортных рейсов на тяжелых машинах до демонстрационных показов на истребителе на предельно малой высоте над аэродромом – не оставлял у окружающих ни малейших сомнений в величайшем профессионализме. Восхищение вокруг, всеобщее признание было стимулом, который возвышал его над окружающим. В ту роковую командировку в Нижний Тагил для обучения молодых летчиков-испытателей на крайние режимы Володя готовился тщательно, как всегда. Один лишь взгляд на подготовленные для них планшетки любого из нас мог свести с ума – четко вписанные в стандартные рамочки компьютерные распечатки всевозможных данных по типам самолетов, ну просто целый том инструкций летчикам на одном листочке размером 10 x 17. Чтобы сделать читаемой такую массу информации на столь сжатом пространстве, надо было проиграть десятки вариантов размещения, множество шрифтов, графических элементов. Он ехал туда не просто полетать, его целью было стать учителем для тех ребят и обучить их максимально делать в воздухе то, чему мало кто может научить: управляемо пилотировать самолет на грани или даже за гранью сваливания, выводить из штопора, запускать в воздухе отказавший двигатель или в случае его незапуска производить на аэродром бездвигательную посадку».
Погиб 17 апреля 1996 года при выполнении полёта на Су-22.
В тот день это был второй полёт Даниленко и Топорова на Су-22. В первом полёте выполнялись «имитации» посадки при отказе двигателя. На форсаже — взлёт и набор высоты, затем имитация отказа двигателя: тормозные щитки на выпуск, рычаг управления двигателем на малый газ, и дальше — строй расчёт по контрольным точкам на полосу.
По воспоминаниям А.Гарнаева «официальная комиссия недоумевала, почему после всего двух, не очень удачных «имитаций» в первом полёте, и после ещё одной во втором, ты решил взаправду выключить двигатель и сесть в таком жёстком режиме — без всамделишного права на ошибку. Я точно судить не могу, но интуитивно чувствую: ты был абсолютно уверен в своих силах, и тебе было просто необходимо решительно подстегнуть Сергея. Об этом говорит и сохранившаяся запись разочарованной, но спокойной интонации переговоров с ним по внутрисамолётному переговорному устройству на планировании при выключенном двигателе:
— Держи углом скорость! Какая должна быть? Ну вот, опять — видишь?…
И твои последние поучающие фразы, не несшие никакого следа беспокойства уже в тот самый момент, когда без вашего ведома ситуация начала развиваться необратимо:
— … вот видишь, прошли привод. Какая должна быть высота? А у тебя сейчас?…
И, кстати … с недоумением:
— …загорелась лампочка генератора [сигнализация отказа]. Почему? Ладно, на земле разберёшься и расскажешь…
Да, Вова, а вот это твоё недоумение напрасным совсем не было. Когда потом прослушивали сохранившуюся запись ваших переговоров по СПУ, то уже эти последние твои слова звучали как «буратиний голос» — смешной скороговорочкой. Это говорило о том, что напряжение в электрической сети стало садиться ниже минимально допустимого порога: его ещё хватало на то, чтобы бортовой магнитофон записывал твои последние слова, но не хватало даже на то, чтобы тянуть катушки с нормальной скоростью — они еле-еле крутились. И вот теперь, при прослушивании со штатной скоростью состыкованных обрывков специальной огнестойкой звукозаписывающей проволоки с бортового магнитофона, твои адресованные Сергею неторопливые нотации звучат «мультфильмической» скороговорочкой.
… А уж больше того напряжения в бортсети не хватило ни на что вообще — при выключенном двигателе генератор не работал, а старый изношенный аккумулятор, который в такой ситуации должен обеспечивать полёт в течение десяти-пятнадцати минут, не протянул и трёх.
И поэтому на последнем этапе полёта ты по СПУ уже, скорее всего, докричаться до Сергея не мог. И подсказать последнюю ошибку в расчёте не мог… И запустить в воздухе двигатель не мог… И, конечно, держки катапульты были выдернуты тобой слишком поздно!»
По мнению Игоря Хабирова, видевшего катастрофу своими глазами, лётчики погибли из-за собственной самоуверенности. «Да, выключили двигатель. Но вышли на полосу чётко, а промах составил всего 300-400 метров по дальности (перелёт). Они ушли на круг для захода на посадку, сделали заход и над ближним приводом осуществляли разворот на полосу. Вот тут и не хватило тех 300-400 метров. Самолёт свалился на крыло из-за нехватка скорости на ближний привод. Лётчики успели катапультироваться, но один погиб от удара о землю, второго «размазало» по деревьям.»
В четверг, 18 апреля 1996 г., в репортажах новостей прозвучало сообщение, что в конце испытательного полета в Уральских горах разбился российский однодвигательный истребитель в 250 метрах от взлетно-посадочной полосы. Оба пилота катапультировались, но их парашюты не раскрылись из-за малой высоты. Одним из них был летчик-испытатель, инструктор ШЛИ Владимир Даниленко.
Даниленко жил в городе Жуковский Московской области. Похоронен в Жуковском, на Быковском кладбище.
Награждён медалью.
Источники информации:
- Испытатели ЛИИ / В.П.Васин, А.А.Симонов, Жуковский. «Авиационный печатный двор», 2001 /
- Сборник «ШЛИ со временем» / статьи В.Радишевской и В.К.Александрова, Жуковский, 1999 /
- «Аэроузел-2» / А.Ю.Гарнаев, Жуковский. «Авиационный печатный двор», 2001 /
Помогали:
- С.С.Еремин
- И.Хабиров